«Болезнь проще предотвратить, чем лечить»: историк Денис Думлер об архитектурном наследии Перми

Для начала, пожалуйста, расскажите о себе: всё же важно понять, кто те люди, которые занимаются защитой архитектурного наследия, и что ими движет.

— Я родился и вырос в Перми, закончил историко-политологический факультет ПГНИУ по специальности «история», затем магистратуру при кафедре Древней и новой истории России, а после — аспирантуру кафедры политических наук. То есть я специалист по политической истории России, но также занимаюсь и краеведением. С недавнего времени активно сотрудничаю с клубом «Пермский краевед», публикуюсь в «МК в Перми», где как раз поднимаю проблему сохранения историко-культурного наследия. Ещё преподавал историю в «Высшей школе экономики» как приглашенный преподаватель, а сейчас работаю в «Музее истории торговли на Центральном рынке», где организую и провожу экскурсии.

А что это за музей? Не сказать, что он у всех на слуху.

— Музей существует с 2013 года. Создан он был по инициативе руководства рынка и в течение нескольких лет пополнялся экспонатами. Он состоит из трёх частей: дореволюционный и советский периоды, а также выставка «Пермь историческая», созданная усилиями вашего покорного слуги. Я экскурсовод музея и веду бесплатные экскурсии для всех желающих, но прежде всего для молодёжи. Отдельно хочу рассказать про выставку: в ней собраны фотографии дореволюционной Перми, а также портреты бывших пермских губернаторов, учёных и общественных деятелей. Во время экскурсий я читаю лекции об истории нашего города, о памятниках дореволюционного зодчества и о тех, кто их возвёл.

Если посмотреть вашу страницу «Вконтакте», то может показаться, что предмет вашего интереса довольно жёстко ограничен именно дореволюционными зданиями. Тем временем, в Перми достаточно памятников и советский эпохи, в том числе зданий в стиле конструктивизма и советского модернизма, которые тоже пребывают в плачевном состоянии. Они не входят в сферу ваших интересов?

— Конечно, они тоже важны. Указанные здания советской эпохи имеют не меньшую ценность для города. И их также необходимо вовремя приводить в порядок, следить за их состоянием, хотя бы потому, что большинство таких зданий жилые. Есть, например, здание на Уральской, 110, которое нуждается в капитальном ремонте. Сносить его нельзя ни в коем случае: очевидно, что это нанесёт ущерб архитектурному разнообразию города. Хочется надеяться, что власти займутся среди прочего и этой проблемой, а само здание будет реконструировано.

Но всё же на дореволюционную архитектуру вы делаете явный упор. Связано ли это с чем-то, кроме самого факта её «дореволюционности», есть ли какая-то специфика именно в пермской архитектуре этого периода?

— Как минимум нужно отметить, что не каждый российский город может похвастаться такими хорошо сохранившимися улицами, как наши Сибирская и Монастырская. Это наследие, которое досталось нам от наших предков. Оно гораздо ценнее конструктивизма и советского модернизма. И мы, нынешнее поколение пермяков, обязаны сохранить это наследие для наших потомков. Иначе лет через сто на месте живописных купеческих особняков, доходных домов и дореволюционных учебных заведений будут возвышаться безликие небоскрёбы и торговые центры.

Может, был какой-то конкретный момент, когда вы осознали, что защита архитектурного наследия требует конкретных действий: например, уничтожение какого-то памятника, особо примечательного с вашей точки зрения.

— Отвечая на этот вопрос, вынужден заметить, что если «сильные мира сего» не предпринимают никаких мер по исполнению своих обязанностей, то нередко простые граждане сами берутся выполнять за них всю работу. Таких людей называют общественниками. Что касается сути вопроса, я всегда любил нашу старину и как историк, и как гражданин. В этом и сокрыта мотивация моей (да и не только моей) деятельности. Много памятников былой Перми было уничтожено почти за сто лет, и этот процесс не останавливается до сих пор. Ведь есть памятники, не внесённые в реестр объектов культурного наследия (ОКН). А если старинное здание не попало в этот реестр, то его вполне могут снести, как это уже недавно было с домом Судоплатова и домом купца Матвеева. И если вовремя не принимать меры и не привлекать общественность и городское начальство к решению этой проблемы, то, боюсь, к трёхсотлетию города мы лишимся многих памятников старины.

А если говорить именно про эмоциональное — есть ли, условно говоря, ваши любимые памятники? Дорогие не только как историку, но и по каким-то личным причинам, например.

— Что касается любимых мест и зданий, то, конечно же, это улица Монастырская и Соборная площадь, где уже не одно столетие гордо возвышается величественный и грандиозный Спасо-Преображенский кафедральный собор. Улица Сибирская — «жемчужина старой Перми», как я её называю: та часть, которая ближе к Каме. Из уничтоженных зданий назову Воскресенскую церковь, построенную в 1869 году на деньги простых крестьян в память об избавлении от крепостного права и взорванную в 1940 году.

Как и когда вы решили создать проект «Возрождение Перми»? Что этот проект представляет собой, какая деятельность ведётся в его рамках?

— Во-первых, мой проект — это ответная реакция на уничтожение памятников старины. Во-вторых, основная цель проекта заключается в донесении до населения через СМИ и соцсети истинного положения дел с памятниками прошлого. В-третьих, важная задача проекта — составление петиций на имя губернатора или главы города с просьбами уделить внимание тем или иным памятникам, особенно в канун юбилея краевой столицы.

А у петиций и писем есть эффект? Многие ведь в них попросту не верят.

— Да, это помогает. Недавний пример — дом купца Лаптева на шоссе Космонавтов, 25. Это здание не входило в реестр ОКН и его могли снести. Я писал про этот дом в «МК», пытался привлечь внимание общественности, размещая информацию про памятник на своей странице во «Вконтакте». Наконец, мои товарищи из числа неравнодушных пермяков составили петицию на имя нынешнего губернатора Пермского края с просьбой вмешаться в ситуацию. Это сработало. Здание внесено в реестр ОКН и будет сохранено для последующих поколений.

В качестве одной из целей вашего проекта вы, например, декларируете создание архитектурно-исторического заповедника. Что это такое, в каких границах он расположен? Какие конкретные действия нужно будет ради этого предпринять?

— Архитектурно-исторический заповедник — это очень условное название. Лично я, как историк, отношу в него те старинные здания, которые расположены на старинных частях улиц: Сибирской, Монастырской, Пермской, Ленина, в Разгуляе и на Соборной площади. Кроме того, к заповеднику относятся и здания, расположенные на других улицах, возраст которых составляет более сотни лет. Все здания, построенные до революции или в первые годы после неё, должны быть внесены в хорошо известный вам реестр ОКН. Это должно спасти их от исчезновения. Это и есть финальная цель моего проекта.

Вы скорее энтузиаст-одиночка или такой проект реализуется в команде? Кто в городе помогает вам в деятельности, кого вы можете считать единомышленником?

— Один в поле не воин. Я не одиночка, и мне помогают неравнодушные в этом вопросе граждане. Хотелось бы выделить местных активистов Либертарианской партии России (ЛПР) и лично руководителя местного отделения партии Максима Зверева. Не будет лишним упомянуть и членов клуба «Пермский краевед», журналистов пермских изданий, которые освещают проблему с сохранением памятников прошлого.

Вы сами, как я понимаю, скорее представитель консервативных кругов. В этом смысле ваше внимание к дореволюционной архитектуре понятно даже стилистически. А вот то, что на фоне прочих пермских сил в этом отношении выделяются именно либертарианцы, кажется немного неожиданным. Как так получилось, что вас объединило?

— Представители лидирующих партий так и не проявили никакого интереса к проблемам памятников архитектуры. Даже несмотря на то, что город готовится к трёхсотлетию. Например, в недавнем конкурсе по выборам главы города принимали участие два депутата, оба — представители хорошо известных партий. Интересно, что они лично сделали для сохранения наших памятников старины? Или, быть может, хотя бы попытались? Сильно сомневаюсь! Что касается ЛПР, то моё мнение таково: эта партия молодая в буквальном смысле слова. В пермском отделении состоит в основном молодёжь до тридцати лет. Эти ребята понимают: им в городе жить, учиться, работать, заводить семьи. Думаю, это и объясняет их активность. Кроме того, отмечу, что, помимо реальной поддержки моего проекта, либертарианцы — в частности, руководитель пермского отдела ЛПР Максим Зверев — помогают мне составлять к трёхсотлетию Перми новый фотоальбом, посвящённый пермской старине. Он называется «Юрятин». Туда войдут фотографии наиболее известных памятников архитектуры Перми.

Давайте конкретно по зданиям пройдёмся: какие из них сейчас в центре внимания и под наибольшей угрозой?

— Прежде всего, выделим Дом уездного земства на Пермской, 66. Его вид просто ужасает. Слава Богу, здание собираются приспособить под малую сцену ТЮЗа. Но вопрос здесь в другом: почему памятник так долго (с 2015 года) находился в таком состоянии? А дом Третьяковой на Советской, 32? Я, кстати, недавно составил петицию на имя Алексея Дёмкина с просьбой взять ситуацию со зданием под личный контроль. Наконец, старая водонапорная башня в стиле модерн, построенная в 1909 году. Она расположена на улице Барамзиной и в реестр ОКН не входит.

Вообще, исходя из вашего опыта, какие действия по защите наследия доступны каждому горожанину? Что в первую очередь стоит делать, куда писать?

— Прежде всего, не ленитесь фотографировать здания и выкладывать их у себя в социальных сетях. Полезно будет и обращаться в местные СМИ, составлять петиции. Лучше всего использовать сайт change.org.

Мы много говорим о реставрации зданий, но часто «реставрация» в пермском изводе оборачивается полным сносом и созданием новодела. Как это, например, отчасти происходит с Пивзаводом на Сибирской или с Лабазами. Многим эта практика кажется спорной, а вы как к ней относитесь?

— Я выскажу своё личное субъективное мнение, пусть простят меня мои коллеги-краеведы. Я поддерживаю возведение бывшего здания Пивоваренного завода «Прикамский». Я не вижу ничего страшного в том, что разрушенное историческое здание возводят вновь. Тем более, аналогичная ситуация была и в послевоенных Варшаве и Дрездене, где, как известно, были стёрты с лица земли исторические кварталы с домами и особняками, построенными за сотни лет до этого. Однако восстановили же по старинным фотографиям. Так почему у нас нельзя? Но всё же лучше не доводить наши пермские памятники старины до такого состояния. Болезнь проще предотвратить, чем лечить. Именно поэтому необходимо вовремя реагировать, если тому или иному памятнику угрожает судьба вышеупомянутого завода. Но, опять-таки, повторюсь: это моё частное мнение.