Дело патологоанатомов: как врачебная солидарность хоронит неудобные диагнозы

Изучив статистику судебных приговоров на уровне региона, а также сделав запрос в следственные органы Волгоградской области, журналисты издания «НовостиВолгограда.ру» выяснили, что за последние 5 лет в регионе за редким исключением не возбуждалось уголовных дел в отношении патологоанатомов (вскрывают тела пациентов, умерших в стенах больницы) или судмедэкспертов (проводят вскрытия по факту внебольничных смертей). Если точнее, таких уголовных дела было всего два. Первое — дело экс-главврача Волгоградского областного патологоанатомического бюро Вадима Колченко, которое сейчас вышло на финишную прямую в Дзержинском суде Волгограда, стало очень показательным. Судебному разбирательству предшествовала ситуация, когда родные погибшего человека, получившие на руки сомнительное заключение о смерти, пошли до конца. Они вытерпели все ужасы бюрократической машины, прошли через душераздирающую процедуру эксгумации тела, месяцы нервотрепок, но добились справедливости. Основная заслуга в разоблачении преступной цепочки непрофессиональных акушера и гинеколога, а также покрывавших их патологоанатомов принадлежит мужу погибшей роженицы Елены Мачкалян Араму. Вместо радости отцовства потеря жены и ребенка В самом начале 2017 года беременную истекающую кровью супругу Арама Мачкалян (у Елены было маточное кровотечение), которая была на 30 неделе беременности и, как думали врачи, заболела гриппом, с 10-го по 17 января возили из городской больницы Волжского в перинатальный центр №1 и обратно. Затем уже в состоянии комы после неудачных родов перевезли в волгоградскую областную больницу, где Елена Мачкалян скончалась 26 января, не приходя в сознание. Араму Мачкалян выдали медицинское заключение, где в качестве основной причины смерти был указан аутоиммунный гепатит, что снимало с медиков ответственность за смерть роженицы. — Здоровая красивая девушка как только попала в перинатальный центр, сразу стала больной. Если бы она была больна — кто же ей рожать разрешил?! Пришлось долго заниматься исследованием, чтобы все по полочкам разложить, выяснить, как было на самом деле. Установить истинные причины смерти, а также причинно-следственные связи между действиями врачей Волжского перинатального центра и смертью Елены, и еще косвенную связь — гибель ребенка. Добиваясь справедливости по своему конкретному делу, Арам Мачкалян поспособствовал разоблачению сговора врачей и патологоанатомов. Началось оно с задержания на тот момент главврача Волгоградского областного патологоанатомического бюро Вадима Колченко. Он был задержан в мае 2018-го. За взятку главврач обещал своему бывшему подчиненному принять его санитаром. А кроме того начальник бюро за откат в 30% от суммы, полученной с убитых горем людей, также обещал закрывать глаза на то, что санитар завышал ценник. Однако при расследовании данного уголовного дела по факту взяток и попустительства выяснились дополнительные интересные подробности деятельности главврача специфического медучреждения, связанные непосредственно с подменой тканей умерших людей и составлении удобных для врачей экспертных заключений. Но главное, Араму Мачкаляну удалось доказать, что в преступной цепочке патологоанатомы идут вместе с акушером и гинекологом. Параллельно делу Колченко в Волжском городском суде сейчас идет процесс по обвинению медперсонала перинатального центра №1 в городе Волжском. Наталья Андреева и Елена Попова обвиняются по ч.2 ст. 238 УК РФ, «Выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности». Супруга еще была жива, а ей уже назначили, от чего она умрет Однако, патологоанатомы, рядовые лечащие врачи, акушеры, гинекологи — это еще не вся преступная цепочка, уверен Арам Мачкалян. Ниточки тянутся выше. 26 января, когда супруга умерла, мне выдали справку о смерти, где было написано «аутоиммунный гепатит, пульминантное течение». Но Лена до этого ничем не болела. Это вторые роды. Ей бы просто не разрешили рожать, да и мы бы на это не пошли, потому что жизнь и здоровье дороже. Самое поразительное, что еще 17 января облздравовский консилиум выставил ей этот диагноз. То есть Лена была еще жива, а они уже придумали ей болезнь, с которой ее нужно схоронить. Я утверждаю, что при этом решении присутствовали все главные внештатные специалисты. И они совершенно осознанно поставили ей этот подложный диагноз. Хотя в итоге супруга умерла от большой потери крови на операционном столе, наступил отек головного мозга. Даже сейчас на судах врачи не признают вину и продолжают каждый на своем уровне выгораживать коллег. Арам Мачкалян, муж погибшей роженицы Заключение на основании биологического архива 4-х трупов Помимо дела Колченко в регионе за последние 5 лет было еще одно дело о вопиющей халатности. На этом, правда, список расследований в отношении патологоанатомов заканчивается. Так в 2016 году врач-патологоанатом Волжского межрайонного патологоанатомического отделения ГБУЗ «Волгоградское областное патологоанатомическое бюро» Абрамова при вскрытии трупа 33-летнего волжанина забыла взять образцы его тканей. А затем, чтобы исправить оплошность, собрала биологический архив от трупов четырех умерших волжан, микроскопически исследовала эти фрагменты, и на основании данного «миксового» анализа внесла в протокол исследования трупа умершего парня заведомо ложное гистологическое описание внутренних органов. В дальнейшем, подгоняя причину смерти под этот протокол, Абрамова выставила такую же заведомо подложную причину гибели пациента. За такую преступную халатность патологоанатом буквально на днях, 19 марта, получила полтора года условно, и то после вмешательства Волгоградского областного суда, поскольку Волжский городской суд назначил ей только трудовые работы. Солидарность важнее клятвы Гиппократа После таких случаев просто нельзя быть уверенным, что в заключении о смерти, особенно если она произошла в стенах медучреждения или тем более была криминальной, указаны корректные данные. Наш собеседник 45-летний волгоградец Александр Р. более 5 лет отработал в патологоанатомическом бюро в Волгограде. Хотя это было в начале нулевых годов, ситуация коренным образом не изменилась, уверяет Александр, который регулярно общается с бывшими коллегами. — Патологоанатомы несмотря на свой специфический труд относят себя к медикам. А это своего рода профессиональная каста, где существует корпоративная солидарность. Коллег здесь сдавать не просто не принято, но даже зазорно и вообще такую ситуацию за редким исключением — большой резонанс дела или особый контроль особых структур, невозможно представить. Если человек умирает в больнице, он автоматически попадает на вскрытие в патологоанатомическое бюро. А значит, происходит некая сверка между прижизненным диагнозом, который ставили медики и соответственно от чего лечили, и настоящей причиной смерти. Они не обязательно должны совпадать. Но патологоанатом, как правило, не допускает неудобных ситуаций для врачей , которые всегда объясняются с родственниками умершего. - Иногда бывает, что судя по истории болезни пациента лечили от инфаркта, а умер он от прободной язвы, которую элементарно проглядели. В этом случае в заключении никто о язве не напишет, и родным умершего о язве не скажут. Но лечащий врач о несостыковке обязательно узнает. На чем основана такая солидарность — дружбе, нежелании выносить сор из избы, солидарности или корысти? В каждом случае может быть свой мотив. Не берусь обвинять санитаров и врачей-патологоанатомов по всей стране, но я говорю то, что видел на своем месте работы. У нас нет цели бросить тень на профессионализм волгоградских врачей, которые не жалея себя в тяжелое пандемийное время трудятся сутки на пролет, часто жертвуя собственной жизнью. Однако стоит признать, что ситуации с врачебными ошибками, неожиданными и необъяснимыми для родственников причинными смерти и посмертными заключениями происходят регулярно. Приведем в качестве примера трагическую историю волгоградского предпринимателя, скончавшегося несколько лет назад от острого приступа прямо за рулем автомобиля в пути следования. О гибели главы семьи журналисту издания «НовостиВолгограда.ру» рассказал его сын. — Смерть отца была большим шоком. Ему было всего 45 лет и особых проблем со здоровьем не было. Вредных привычек никаких. Здоровый образ жизни, регулярно активные хобби, баня. Однако в заключении написали такой букет заболеваний, что мы засомневались, на чье тело дана такая характеристика. Когда я проконсультировался у знакомого опытного врача, тот однозначно заявил, что это заключение делалось с больного человека возрастом около 60 лет. Потому что именно к такому сроку разные внутренние органы могут быть настолько изношены и иметь патологические изменения и другие хронические болезни. В качестве причины смерти у мужчины был указан острый панкреатит. Семья погибшего до сих пор продолжает думать, что главу семьи отравили, поскольку он ехал с корпоративного праздника и имел финансовые отношения с одним из его организаторов. Подозрения, что смерть не была случайной, укрепились, когда бизнес-партнер скрылся, обманув других коллег-предпринимателей. Но как-либо доказать неслучайный характер смерти семья не смогла, а сразу обратиться в правоохранительные органы убитым горем людям не пришло в голову. Сколько еще таких случаев, когда волгоградцы не захотели тревожить память умершего человека, требовать повторного исследования тканей, взятых в рамках гистологии (они хранятся несколько лет) или тем более затевать эксгумацию, сказать невозможно. Арам Мачкалян говорит, что не может называть себя экспертом или юристом, но за годы борьбы против сложившейся системы покрывательства среди медиков приобрел некоторый опыт, который возможно пригодится другим людям. — Нужно внимательно смотреть, есть ли в выданной справке о смерти пометка МКБ-10. Это международная классификация болезней, по которой кодируются заболевания. В любом поисковике можно проверить, соответствует ли код МКБ-10 тому заболеванию, которое выставили. Было ли оно вообще у человека. А дальше смотреть по медицинской документации. В моем случае я четко знал, что никакого гепатита у Лены не было и не могло быть. И мне удалось добиться правды, — рассказывает Арам Мачкалян. — Но у нас ведь как часто бывает? На любую странную смерть родственникам говорят – ой, сердце не выдержало. А что за этим скрывается, почему так произошло и не было ли здесь врачебного упущения или халатности, уже не докопаться. Как разъяснили нам в облздраве, при спорных моментах и несогласием с актом патологоанатомического исследования любой человек вправе составить письменную жалобу. — Если речь идет о не криминальной смерти, то соответствующее заявление о несогласии с вынесенным с указанными в заключении о смерти заболеваниями или причиной смерти можно написать в областной комитет здравоохранения. Остается надеяться, что дело Колченко стало поворотным моментом, обеспечившим самоочищение всей системы. Ведь, как показала практика, такой аргумент как врачебная солидарность в суде может стать не оправданием, а скорее отягчающем обстоятельством для деяния группового характера.