МЕТКИЕ ВЫСТРЕЛЫ ИВАНА БУНИНА
В принципе почти все, что на этой книжной иллюстрации вы уже видели вместе с подробными пояснениями. Исключение составляет разве что ягташ, саму же иллюстрацию по весьма уважительной причине переделали в прошлом году. Она была больше, а место ствола занимал совсем иной. Этот ягташ на картинке, принадлежавший знаменитому писателю Ивану Бунину, находится в одном из музеев Воронежа, куда перебрался из Одессы племянник Буковецкого Юра Алексеев. Не стану повторяться ни за него, ни за судьбу архива Бунина, начало длящихся по сей день поисков которого положил более полувека назад тоже классик Валентин Катаев, совершенно напрасно бродивший по флигелю особняка на Княжеской. Точно такой ягташ, как и в Воронеже, один в один, давно находится и в Одесском Литературном музее.
Когда-то по поручению директора этого музея орденоносца Танечки Липтуги у меня побывала замечательный поэт Анна Стремнинская-Божко, дочь одного из из наиболее разнообразно-талантливых горожан, моего сетевого друга Игоря Божко, с которым в последний раз виделся в редакции "Комсомольской искры" лет сорок назад. Среди кое-каких эспонатов, что передал Анечке, был и тот самый ягдташ.
Где и каких только нет раритетов, связанных с именем великого писателя Бунина, однако говорящих за его увлечение охотой среди них крайне мало. Многие почитатели таланта Бунина даже не ведают, что Бунин охотился. Но в небольшом городе Ельце за это точно знают. Да и я также знаю не только Воронеж, но и Елец, ведь именно оттуда в те времена, когда советских телевизоров уже не было, а импортные товары еще не завезли, Гена всего-навсего за четыре тысячи теряющих каждодневно вес рублей прислал предназначенный для моей тещи мало того, что навороченный советский телевизор, так еще и с пультом. Двуствольное французское ружье, находящееся ныне в Ельце, подарил тамошнему липецкому музею один петербуржец, с прадедом которого, по прозвищу Таганок, часто охотился Бунин в районе Ельца.
Это ружье в свою очередь было подарком Бунина главному герою его рассказа "Древний человек", которым стал Таганок. Но мало ли кто кому какие дарил стволы, даже без учета того, что в городе, в котором Бунин жил куда больше, нежели у своей двоюродной сестры, где происходили те самые охоты, производились такие ружья, рядом с которыми подаренное Таганку французское слишком мелко плавало. Говорю за это, опираясь не на мнения специалистов, но собственный скромный опыт, свидетельствующий о том, что дать промах из такого ружья затруднительно, умалчивая при этом за качество изделия, в том числе, его отделки.
За "Парадную Буковецого", где ни разу не бывал, также повествовал. Ничего страшного, что не бывал, там и без меня посетителей достаточно, в том числе - знатоков темы, чему свидетельство эта фотка с очень большим разрешением, позволившая мне за долю секунды увидеть слишком многое не без помощи пресловутого взгляда рыболова и охотника.
Увидел и Лену, беседующую с Олегом, и Алену, идущую вслед поднимающейся по лестнице Тане к той, чей лик отразился в зеркале, и мадам из управы в дверном проеме, и стоявшего в отдалении на улице Симу тоже узнал. А еще увидел тот самый ствол с примкнутым штыком. В свое время с ним приходил за Буниным коммунист, памятник которому стоял в садике дома Буковецкого с 1976 года до тех самых пор когда, чересчур задолго до принятия закона о декоммунизации, во время начала крушения Советского Союза, он пал смертью храбрых в бою с вооружившейся молотком Медведихой. Но главное - увидел одно и то же, находящееся одновременно на двух стенах парадной.
С точки зрения коллекционера "Парадная Буковецкого" - самая настоящая помойница, на создание которой были потрачено немало. Уверен, тех средств хватило бы чересчур не на один оригинал. Только вот "Парадная Буковецкого" - не музей, а блестяще реализованный бизнес-проект, как и было изначально задумано, с чем его владельцев можно только поздравлять. По какой именно причине Литературному музею оказались ненужными в подарок даже ранее остро требовавшиеся ему экспонаты из особняка Буковецкого, мне совершенно безразлично, а кое-кто этому обстоятельству весьма обрадовался.