Все, что нужно знать о неврозе и как его лечить. Интервью с пензенским психологом

День психического здоровья празднуется в России 10 октября с 2002 года. В период коронавирусной инфекции по всему миру стали значительно чаще диагностировать невротические реакции. О том, что делать с неврозами и какую роль в их появлении играют родители, а также о панических атаках и многом другом корреспонденту ИА «Пенза-Пресс» Вадиму Ягову рассказал доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой «Общая психология» ПГУ Всеволод Константинов.

«Твой способ принятия – это и есть невроз»

- Всеволод Валентинович, расскажите для начала, что вообще такое невроз?

- В свое время Фрейд считал, что невроз – это инструмент функционирования личности. Рано или поздно каждый ребенок, сталкиваясь с неблагоприятными обстоятельствами по отношению к нему из вне, учится неким действиям, способам, используя которые он может себе обьяснить, что все в порядке, создав иллюзию того, что все в порядке. Эти способы сохраняют актуальность на всю жизнь.

Вот смотрите, ребенок сталкивается с какими-то обстоятельствами, на которые повлиять не может и должен сам под них подстроиться. Скажем, если проблемы со значимыми взрослыми, то он рано или поздно придумает, как удовлетворить свою потребность: либо вытеснит ее, либо найдет способ, как нейтрализовать. Например, человек хочет маминого внимания, а она занята, ей на работу. Он может заболеть, а может, наоборот, стишок прочитать на табуреточке. Это вопрос того, какой будет результат – это уже индивидуальная история, уникальная. По факту вот есть потребность, а она может быть идентичной у двух людей, только один через разрушение ее будет решать, а второй - через созидание, через позитивную историю. И в том, и в этом случае речь идет о невротической личности. Человек, грубо говоря, делает вид, что не притворяется, при этом продолжая притворяться.

Яркий пример: мама говорит братьям-близнецам, что они оба кончат в психушке. Так и получается, только один - в смирительной рубашке, а другой – врач-психиатр. Они оба услышали мамино послание, но каждый реализовал по-своему.

- Почему такое происходит?

- У новорожденного человека нет когнитивного аппарата, чтобы объяснить, почему мама к нему не хочет подойти. Я кричу, чтобы мама меня обняла и поцеловала, сам хочу обнять, а она не идет, она занята. Мне больно, тяжело, гамма чувств может быть какая угодно. Мама еще и может шлепнуть, закрыть в комнате и тд. Ребенок идентифицирует это послание на уровне, что ему нельзя проявлять свои чувства, потребности, лучше куда-то спрятать. На выходе формируется такой способ взаимоотношений с миром.

«Ты – то, что с тобой случилось или то, что ты смог с этим сделать»

- Влияет ли это на дальнейшие взаимоотношения с людьми, например, романтические?

- Ну, если я научился прятать свои чувства, то девушка потом будет говорить, что ты не такой, а ты искренне не можешь опуститься до этого чувства. Плохая новость: люди притягиваются с определенной травматикой. Например, у вашей девушки эмоционально мертвая мать, которая ее игнорировала, не замечала ,и она нашла себе вас, чтобы мстить или возвращать те чувства, которые испытала. Эта история помогает понять, насколько далеко мы ушли от биологического, животного. Ты – то, что с тобой случилось или то, что ты смог с этим сделать.

- К чему приводят такие невротические отношения и стоит ли в них вступать?

- По большому счету это неплохо. Вы разрушили отношения, расстались и загрустили, оплакиваете себя, получили разрядку, связанную с освобождением от фигуры. Это же тоже определенный способ взаимодействия, в конечном счете я оказываюсь-то все равно один на один с внутренними конфликтами. Проблема в том, что из отношений в отношения это все перетаскивается. Плюс нахлестываются определенные ожидания. С другой стороны, вы понимаете, что есть эта первичная потребность, которая ищет удовлетворение, просто не всегда это получается.

Если верить Фрейду, то все люди невротичны. Степень выраженности может быть различной, но в любом случае это та самая история, когда у тебя есть некий способ взаимодействия с миром, жизнью, собой. Если ты научился не доверять чувствам, ты и не доверяешь чувствам других людей. Надо осознавать, понять, что происходит, что случилось. Бывает у человека одни, вторые, третьи отношения такие и на пятый раз он начинает думать, что они все такие.

- Вы сказали о важности родителей в этом процессе. Насколько все серьезно?

- По большому счету смотрите, предположим, маленький мальчик, он любит маму, папу, а папа, например, хулиганит. Вот что нужно ему сделать, чтобы примерить себя с этим всем, с любовью? Это и будет способом выживания, потому что те люди, которых он любит, из которых состоит, они причиняют боль друг другу. И это нужно как-то примерить. Он будет склонен отключиться, не видеть. Представляете, какую цену нужно заплатить, чтобы при тебе такое происходило, а ты такой: «Ничего не происходит». Какие ресурсы нужно потратить на это. Люди жили в трудном браке, и ребенок не хотел бы это повторить, но с чем ты борешься, к тому и приходишь.

Условно говоря, научился абстрагироваться, но при этом в принципе человек делает что-то плохое. Люди дерутся, кричат, обзываются и им скажет ребенок: «Остановитесь», - но ничего не произойдет. Представьте, какое чувство поднимается в этот момент. Это называется компульсия. Оно никуда не исчезает, сидит и в самый неподходящий момент просто вылезает. Так выглядит ад.

Какое реальное мое чувство заблокировало этот ад - никчемность. Что там под ним? Когда мы добираемся, не обязательно происходит гнев адский, может быть, и любовь. Под всей той грязью и болью всегда любовь. Мы очень счастливы, когда разбираемся.

- Если сейчас кто-то из читающих текст узнает в этих историях себя, как им быть, дайте совет.

- Лет до четырех-пяти родители снаружи, а потом мы помещаем их в свое сердце, и они уже навсегда с нами. Проблема не в том, что кто-то из них сейчас прочитает и скажет: «Что ж я натворил-то, что ж я делал-то с мальчишкой, он такой хороший, сынок прости». Нет, не про это. Они так же вытесняют, забывают. Челок дальше сам начинает уже что-то с этим творить. Вопрос, какой ценой. Твой способ принятия этого – это и есть невроз.

- Какую роль общество и окружение играют во всем этом процессе?

- У меня есть некая готовность воспринимать, что от меня ничего не зависит, ведь лучше абстрагироваться, уйти, потому что много чувств, которые ретранслируются. Потом научился абстрагироваться от условных хулиганов в школе, которые дерутся или покушаются на что-то мое, но у меня уже есть какие-то там вещи, способствующие тому, что я буду виктимным в этой истории, как с папой и мамой. А потом мне в школе надавали тумаков, и я не то, что не получу поддержку в семье.

Он-то уже виктимный, привык, что мать лупит, отец отворачивается, не смотрит. Это тоже способ принятия себя. Русский народ – он очень психологичен. Это невротическая такая защитная реакция, когда человек находит некий способ быть в балансе, говорит себе, что все хорошо. А о маме, возможно, и ее была такой, но она думала, что не повторит этот путь, но круг замкнулся и вот так вышло.

«Это себя вы можете одурачить, а тело обмануть невозможно»

- Сейчас к вопросу, который волнует многих. Как распознать в себе невроз?

- Есть масса сигналов, которые наш организм подает. Идеи о психосоматике – тоже про это. Скажем, если себя вы можете одурачить, сказать, что девушка плохая или наоборот, то тело обмануть невозможно. Оно все равно реагирует на какие-то обстоятельства. Даже элементарно: ребенок не хочет видеть ерунду в семье - ухудшается зрение. Эго ответ на то, что он не хочет смотреть или, если болят уши, не хочет слышать. Тело – важный ресурс для выживания. Любые телесные сигналы – повод задуматься, что происходит.

Любая критическая ситуация в жизни – всегда некий повод для человека делать ревизию. В аварию попал, подумай, почему это случилось со мной. Вопрос в том, насколько человек готов этот фокус интерпретации повернуть на себя. Чаще всего невротическая защита предполагает все-таки некую схему, которая позволяет быстро напряжение слить. Начиная с любой ответственности это работает. По большому счету так это происходит. Мне проще не себя увидеть в качестве источника, а переложить ответственность на кого-то.

«Страхи, в которых я живу, предпочтительнее тех, которых я боюсь»

- Возможно ли как-то бороться с этим состоянием?

- В независимости от методов в психологии все сводится к ответственности за свою жизнь, потому что, кроме тебя, у тебя никого нет. Одно дело, когда это аффирмация красивая, а другое – когда ты это понимаешь. Я все жду, как мама увидит, как мне плохо, но она обвиняет, а я еще и партнера выбираю, который с удовольствием еще упрекает не хуже, чем мама. Это привычно, ты знаешь, что не умер, тебе спасло это когда-то жизнь. А если я действительно сейчас остановлюсь и попробую услышать, что я подавляю, бегу или что на самом деле хочу сказать, возьму паузу?

Есть такая притча. «Мужик шел в горах, соскользнул в пропасть, летит и кричит: «Господи, я сейчас погибаю, спаси меня» - и зацепился за какую-то ветку. Висит и думает: «Господи, спаси меня, я больше не могу, рука уже посинела». Бог ему отвечает: «Отпусти ветку». В ответ ему: «Я не могу».

Это из этой серии. Похоже на терапевтический процесс, где человек цепляется за то, что уже не работает, что в детстве жизнь спасло, но сейчас это уже слишком затратно, нет ресурса, чтобы подавленные чувства удерживать. Вместо того, чтобы сепарироваться от мамы, я нахожу некую фигуру, на которую леплю ее проекцию и сепарируюсь от нее, понарошку от мамы, причиняя колоссальную боль девушке, которая к ней отношения не имеет.

«Я не неуверенный человек, я уверен в том, что у меня ничего не получится»

- Многие люди жалуются, что после терапии возвращаются со временем в состояние невроза, так ли это?

- Проблема в том, что жизнь такая, мы все ходим по кругу. Врачи же не могут поставить задачу перед пациентом, что он должен это сделать. Нужно создать условия, в которых человек сможет понять, где или в каком месте в его жизни ресурсы, которые нужны для изменений, где они у него теряются. Осознать - это для человека большой шаг.

При нормально работающей рефлексии вполне возможно, вы быстро поймете, что произошло. Но опять-таки, накопить энергию ответа – вопрос конкретного человека. Люди приходят часто на последнем дыхании, труп практически. Речь не идет, чтобы встать и идти. Куда идти-то, у него нет ресурсов.

Ключевое слово – осознанность. Это способность в моменте не проваливаться в компульсию. У меня что-то получается, но внутри я думаю, что ничего не получится. Я не неуверенный человек, я уверен в том, что у меня ничего не получится. Про это мы и говорим.

Вот, я сижу, полгода занимался терапией, потратил деньги, а потом в моменте говорю, какой я дурак. С кем я говорю, с кем я соглашаюсь, кто меня им объявил, а я до сих пор продолжаю соглашаться. Точкой сборки для личности является расщепление. Раскололся человек, расщепил образ матери, отца, себя так же. По большому счету психология как раз в процессе работы создает определенные обстоятельства, когда человек эти части интегрирует, дает возможность клиенту посмотреть хотя бы туда для начала, потому что страхи, в которых я живу, предпочтительнее страхов, которых я боюсь. Ты сделал шаг, смог, не умер, ты молодчина, это ты, а не кто-то там тебя заставил. Это важно понимать, чтобы не вернуться в невроз.

- У вас есть возможность обратиться в этот праздник к коллегам. Что им скажете?

- Всех коллег, которые занимаются проблемами психического здоровья, осуществляют соответствую помощь, нуждающимся в ней: успехов на этом поприще, сил, энергии и больше радости в профессиональной деятельности, удовлетворенности своим трудом.